HELLSING FANFICTION

Автор:Лео
ЖАНР: OOC, angst.
СТАТУС: закончено
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: Интегра Хеллсинг, Алукард (косвенно)
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: возможны ошибки при указании конкретных дат
ОПИСАНИЕ: мысленные монологи Интегры в разные периоды ее жизни
ОТ АВТОРА: первый опыт в жанре Ангст, в пейринге Интегра плюс Алукард - поклон Шинигами.

Потоки сознания или Он всегда возвращается.

«Никто не должен видеть моих слез. Никто не должен даже догадываться, что сэр Интегра, новый руководитель организации «Хеллсинг» вообще умеет плакать. Но сейчас я одна, и на краткий миг можно побыть собой. Можно признаться себе, что я напугана, расстроена, что мне одиноко, и я очень скучаю по своему отцу. Папочка, я так скучаю по тебе. Ты ушел слишком рано, ты не успел многому меня научить, и рядом со мной нет никого, кроме Уолтера и … Алукарда, моего слуги. Все тринадцать лет своей жизни я не догадывалась о сильнейшем оружии моей организации, а сейчас он стал моим слугой и … моим другом.
Интересно, что он думает обо мне. Наверно, он недоволен, что «этот ребенок», как назвал меня сэр Пенвуд, стал его новым хозяином. Может, он смеется надо мной, ведь тринадцатилетняя девочка во главе могущественной тайной организации – это очень смешно для вампира, прожившего более пятисот лет, пятьдесят из которых – в подвале моего особняка. Может, он сочувствует мне, ведь лишиться родителей и остаться сиротой в моем возрасте – это очень печально. Хотя кого я обманываю: такому чудовищу, как он, недоступны человеческие чувства, и соболезнование – среди них. Но ведь именно моя организация сделала его таким, и у него есть все причины ненавидеть меня. Хотела бы я, чтобы он хоть что-то испытывал ко мне, ведь равнодушие – это хуже всего.
Когда он приходит ко мне, чтобы получить очередное задание, мне очень трудно сохранять видимость спокойствия и хладнокровия. Он догадывается, наверно, что я боюсь его, боюсь его холодных глаз, его жестокой улыбки, его жажды убивать. Но почему, когда он уходит, мне кажется, будто с ним уходит нечто важное, часть моей души, почему я с нетерпением жду его возвращения? Почему мне спокойнее, когда он рядом? Я чувствую себя сильной только рядом с ним. Только когда он рядом, я могу ударить кулаком по столу и прорычать, как учил меня Уолтер: «Найти и уничтожить!». И я могу не сомневаться, что, получив этот приказ, Алукард немедленно приступит к его выполнению, начнет искать и уничтожать, и я очень не завидую нашим врагам, ибо часы их сочтены.
Алукард непобедим, а когда он рядом со мной, непобедимой становлюсь я. Но когда он уходит, сомнения вновь наползают на меня и глаза увлажняются непрошенными слезами, которые сейчас я могу не прятать. Папочка, мне страшно. Я никогда не смогу руководить твоей организацией. Мне не справиться с вечно голодным вампиром. Я так боюсь не оправдать твоего доверия. Почему ты не рассказал мне об Алукарде раньше, почему не научил, как с ним обращаться? Ты думал, что он слишком опасен для меня, что я слишком мала, чтобы знать о твоем секретном оружии? Но ты не думал, что твое пристрастие к курению, которое ты, наверно, передал мне по наследству наряду с твоей организацией, убьет тебя раньше, чем я буду морально готова занять твое место? Это жестоко: уйти так внезапно, оставив меня одну, лицом к лицу со смертью во плоти, которая спасла мне жизнь.
Я слышу его шаги. Он идет ко мне, чтобы отчитаться об очередном успешно выполненном задании. Я не могу ошибиться, я выучила его походку, ведь именно этих шагов я всегда жду, когда остаюсь одна. Сейчас он постучится, и я разрешу ему войти. Надо быстрей утереть слезы, он не должен видеть слабости своей хозяйки. Надо успокоиться, чтобы голос не задрожал, когда я позову его. Надо принять вид, подобающий моему новому положению.
Он стучится. Я готова: брови нахмурены, глаза сухие, словно забыли влагу слёз, губы плотно сжаты. Я готова.
«Входи, слуга!»

***
«Темнеет. Скоро будет совсем темно. Надо включить свет. Встать, подойти к выключателю, нажать на рычаг. Сколько действий надо выполнить и сколько сил надо затратить, чтобы убить тьму в отдельно взятом помещении! Но я уже лет десять, как люблю тьму. Я предпочитаю приветствовать тьму у себя, чем убивать ее. А сейчас тьма не только снаружи, но и внутри меня. Потому что его нет. Его всё еще нет. Я уже устала придумывать разнообразные уважительные причины, по которым Алукард может не прийти с задания в точно установленное мной время. Я пытаюсь оставаться спокойной, но сердце трепещет и уже закончились все сигары. Как глупо – волноваться за носферату. С ним ничего не может случиться. И даже если на задании его изрешетят миллионы пуль, он вернется ко мне в первоначальном виде. Но до сих пор он не вернулся.
Ах, как хочется курить. Но не гнать же Уолтера за парой упаковок сигар среди ночи. Так что придется наслаждаться тьмой при чистом воздухе. Здравствуй, тьма. А где же твое воплощение, твое могущественное порождение? Почему он не рядом со своей хозяйкой, там, где он должен быть? Вместо него пустота. Пустота и тревога в моем сердце, в моих мыслях.
Я ведь давно поняла, что, когда он уходит, я скучаю по нему. Скучаю до дрожи сердца, до остановки дыхания, до боли где-то в низу живота, от которой хочется скрючиться и завыть. Потребность в его постоянном присутствии стала для меня такой же необходимой, как потребность в пище, питье, воздухе. Я живу в полной мере только тогда, когда вижу его перед собой. Я трепещу и ликую, когда он заходит ко мне по моему зову. И я жутко стыжусь своих чувств.
Да кто он такой?! Этот носферату, мой слуга, секретное и могущественное оружие моей организации, переданное в наследство от отца! Я приказываю, он подчиняется, и здесь нет места никаким иным отношениям и чувствам, о которых я начиталась, будучи совсем маленькой девчонкой! Мне нельзя влюбляться в него! Догадывается ли он, что я влюблена в него?
Он стал смотреть на меня по-другому, иногда он говорит мне: «Хозяйка выросла красавицей, совсем, как покойная мать», и при этом он настолько цинично улыбается, что у меня не остается сомнений, что он просто издевается надо мной. Да как он смеет?! А, может, позади этих слов и позади этой грусти и симпатии во взгляде, брошенном на меня, когда он думает, что я не замечу, скрывается нечто большее, чем просто издевка? Нет, я сошла с ума от своей влюбленности: это безумие – надеяться на взаимность со стороны бесчувственного чудовища!
Наконец, шаги. Какое облегчение! Он вернулся. Через минуту он будет здесь. Соберись, сэр Интегра Хеллсинг, спрячь всю эту влюбленную чушь в самый дальний угол своей души! Самое главное сейчас – не броситься ему на шею, когда он войдет.
Стук в дверь.
«Входи, слуга!»

***
«Как я устала провожать каждый день с надеждой, что он вернется завтра. Это бессмысленно, он не вернется никогда. У меня было тридцать лет, чтобы свыкнуться с этой мыслью, но упрямое влюбленное сердце всё еще надеется. Я люблю и жду его, как тогда, много, очень много лет назад. Тогда он всегда возвращался, но не в этот раз.
Иногда я не хочу, чтобы он вернулся. Мне будет стыдно показаться ему на глаза, наблюдать, как с удивлением и отвращением он будет разглядывать мои морщины, мои седые растрепанные волосы, мой единственный глаз. Время жестоко с людьми, особенно с женщинами, но ему, вечному, бессмертному вампиру не дано это понять.
Все эти тридцать лет я старела в одиночестве, почти единственная, кто выжил после той кровавой бани, поглотившей моего слугу. Мое сердце рассыпалось в прах вместе с ним, и все эти годы я так и не смогла полюбить кого-то еще. Наверно, это очень глупо: хранить верность неживому вампиру, бесследно исчезнувшему без надежды на возвращение.
Мой славный род прервется на мне, но мне это безразлично: я растеряла всех, кого когда-то любила, и встречусь с ними после смерти. Я слишком долго засиделась на этом свете, ничего не осталось, что могло бы меня удержать. Но гордость и упрямство рода Хеллсингов не позволяет мне опустить руки, я должна продолжать работать, отлавливать жалкие осколки Последнего батальона в моем государстве. Я должна бороться за жизни своих сограждан и за свою собственную жизнь. Именно поэтому я всегда храню браунинг в своей постели.
Мне снится дивный сон. Я опять слышу его шаги. Он вернулся. Как хорошо, что человеку дарованы сны, единственное место, где исполняются все желания и оправдываются все надежды. Я чувствую его прикосновения. Его холодные руки на моей теплой, трепещущей шее.
Я проснулась, но прикосновения остались! Кто-то пробрался в мою спальню, наверняка, Хайнкель, наемница Искариотов. Браунинг мгновенно оказывается в моей руке, извергая смертельное пламя. Встаю, включаю свет.
«Ты вернулся, слуга?»