HELLSING FANFICTION

— Что выбираешь?

Вопрос, раздавшийся над ухом, застал врасплох.

Андерсон повернулся и встретился взглядом с ухмыляющимся вампиром. Оставалось надеяться, что гримаса на его лице прямо скажет немертвому, что его присутствие здесь и сейчас нежелательно. Да и хотелось надеяться, что под раздражением удастся скрыть неожиданно сильную радость, которую показывать Алукарду он не хотел — тот вписался в его жизнь так, что избавиться от него… Александр и сам не знал, хотел бы он избавиться от немертвого.

— Так что? — повторил вампир, хотя казалось, что ему не так уж интересен ответ. Скорее его забавлял вид искариота, придирчиво рассматривающего полки с детскими игрушками.

— В приют. Скоро, если не знаешь, Рождество.

— Я искал тебя дома.

Невысказанное недовольство шершаво скользнуло по шее.

— Нашел же, — грубовато хмыкнул Андерсон.

Не будь последняя неделя такой тяжелой, он бы не затянул так с подарками. По сути, это не было его обязанностью, но хотелось, просто хотелось. К тому же, откладывать деньги на мифическую пенсию он не хотел: всё равно его или убьют окончательно, или он, как и сотни раз до этого, восстановится и пойдёт дальше — убивать во имя Церкви.

Алукард как-то странно хмыкнул и вдруг достал с полки большую, похожую на медведя черную собаку. Андерсону показалось, что минуту назад её здесь не было, хотя наверняка он сказать не мог.

— Пойдёт?

— Мне не до твоих шуток. Воспитанников много. — Он потёр лоб. Сейчас ему и совет вампира не помешал бы. — Нужно что-то небольшое, но чтобы хорошо запомнилось. И что-то не сильно отличающееся по стоимости — воровства и драк нам не надо, — сурово припечатал он и неодобрительно покосился на немертвого, будто во всех мелких проблемах приюта виноват был именно тот.

— Небольшое, но чтобы запомнилось? — загадочно хмыкнул Алукард, пристроив псину на верхнюю полку. — А у меня для тебя тоже есть подарок. Закрой глаза.

— Вампир, это…

— Закрой. И подставь ладони.

Александр вздохнул, проглотив высказывание о глупых капризах немертвого. Сопротивляться вкрадчивому тону было сложно, да не особо хотелось: любопытство было неимоверным.

Что-то небольшое и мягкое оказалось у него в руках.

— А теперь смотри, — ласково-ласково произнесли из-за плеча, дыханием овеяв щеку. — У него твои глаза.

Александр недоуменно посмотрел на подарок и обмер, когда теплый комочек у него на ладони шевельнулся и зевнул, показав розовую пасть и похожие на иголки мелкие зубки.

— Что это? — выдавил он.

— Он не «это», — осуждающе и даже как будто оскорбленно заметил Алукард. — Ты не рад, что он похож на тебя?

Две пары зеленых глаз моргнули, перестав казаться бусинами, пришитыми на черный бархат. Странное шевеление пощекотало ладонь.

«Хвост».

— Радуйся, Андерсон, ты сумел…

Александру показалось, что стены здания качнулись, а пол стал уходить из-под ног. Хвост. Щенок с его глазами. От немертвого демона. От мужчины. Стеллажи с игрушками накренились, а потолок пополз вниз.

***

— …святым духом питаешься?

— Что?..

— Поднимайся, святой отец. Настоящий отец из тебя никудышный. Поднимайся.

— Что? А где?.. — он поискал глазами вокруг, не обнаружил на матовом бежевом полу маленького тельца и похолодел при мысли, что, упав, задавил щенка.

— Его не было. Это лишь иллюзия. — Андерсон тупо кивнул. — Иуда, поднимайся же. Это всего лишь тени — ты сам знаешь, насколько они могут быть материальны. — Он кивнул еще раз. И вдруг напрягся.

— Мы же договорились, — недовольно пробурчал он. Об осязаемости тьмы, являвшейся частью вампира, да и вообще о событиях в Патрике они — по негласной договоренности — не вспоминали. Александр до сих пор не знал, как относиться к тому, что первая встреча с «нежитью немертвой» стала лишь первой из многих. И не хотел даже думать о выигранной битве, столь странно выигранной, что ему зачастую казалось, что Алукард поддался. Во всём.

Но тени… Тени? Иллюзии?!

Едва сдерживая нахлынувшую безумную ярость, Андерсон поднял глаза и… И чуть не извинился перед незнакомцем, на которого он повалился. Конечно же, это был вампир — достаточно было взглянуть на знакомый алый плащ. Но лицо…

К непонятной ребяческой привычке немертвого менять черты лица он до сих пор не мог привыкнуть. Даже стал находить удовольствие и интерес: это выдавало настроение Алукарда лучше всяких слов, — но так и не привык. И даже не узнавал, как сейчас, когда немертвый чем-то, неуловимо — глазами ли, более плавными чертами, лукавой улыбкой, — походил на женщину.

Но даже такое смутное напоминание об иллюзии стало последней каплей.

— Это было не смешно! — взбешенно прорычал искариот, сгребая в ладони бант и рубашку на груди Алукарда и притягивая его к себе. — Я за такое тебя, нежить!..

— На нас смотрят. Может, встанем с пола?

— К черту их всех! Пусть смотрят, — огрызнулся он, но с пола всё-таки встал. Устраивать битву — впервые за долгое время настоящую битву — с вампиром в людном месте было нельзя. Как бы ему ни хотелось. — Дома убью, — прорычал он сквозь зубы, бросив злой взгляд в сторону собаки, которая улыбалась ему вслед с полки, издевательски высунув алый язык.

До дома они так и не дотерпели.

***

— Я тебя когда-нибудь точно убью, — раздраженно пробурчал Андерсон, стоило им войти в квартиру. Точнее вошел он один, немертвый уже был внутри — незачем плодить сплетни.

— Хочешь сказать, тебе не понравилось? — самодовольно хмыкнул Алукард и облизнулся.

Александр смущенно кашлянул. Всё-таки сначала подраться, а потом «помириться» с вампиром в какой-то подворотне, потом во второй и в третьей в его планы на эту ночь точно не входило. Знал бы, к чему приведёт желание «поставить врага на колени»… Нет, всё равно сделал бы так же и так же наплевал бы на навязчивое ощущение, что кто-то следит за ними из темноты. Но пару оторванных и так и не нашедшихся пуговиц с сутаны всё-таки жалко. И ведь даже днём он не вспомнит, в каком именно из закоулков что происходило. Разве что отталкиваться от первого, где должны были остаться следы крови, но тогда ему тем более нечего там светиться.

Как всегда после секса неудержимо клонило в сон, к тому же и Алукард, насколько он понял, был более-менее сыт и удовлетворен, а значит, вот-вот соберется уходить. Он и так сегодня что-то надолго, да еще неизвестно, сколько его искал в окрестностях. А может, и не особо искал — черт его знает.

— Я собираюсь в душ и спать, если у тебя нет других планов, — с ноткой вопроса бросил Александр в спину стоящему у окна немертвому и стал расправлять постель. Если тот ожидает продолжения вечера, то всё равно стоит расправить — потом будет не до того.

Вампир неопределенно повёл плечами, но от окна не отошел. Опять полнолуние?

Каково же было удивление Андерсона, когда, вернувшись и присев на постель, он вдруг заметил, что за ту секунду, пока он отвел взгляд от Алукарда, тот исчез. Теперь у окна стояла невысокая, как казалось со спины, девочка. Или длинноволосый мальчик.

— Я не педофил, даже не надейся, — напряженно проговорил Александр. Алукард не Алукард, а заниматься сексом с ребенком он не собирался.

Тем не менее, с постели он не встал — это был его дом, и он собирался спать.

— Скучный ты, святой отец, — не то поддразнила, не то пожаловалась «девочка», подошла ближе и присела на кровать. Ладонь искариота потеплела, как всегда за пару мгновений до возникновения в ней штыка. Отбиваться от похотливого немертвого ещё не приходилось, но… — Я не собираюсь спать на полу, а про двуспальную кровать я тебе уже говорил.

— Спать?

Андерсон был удивлен. Даже сильно удивлен. Настолько, что даже не вставил едкое замечание о том, что он не какая-то любовница, к которой временами, когда есть время и желание, захаживает «благодетель». Захаживает и еще смеет делать замечания, что его что-то здесь не устраивает. Фактически, как бы это ни было постыдно, выходило именно так: только вампир мог успевать мотаться из Англии на материк и обратно, — но именно поэтому Александр даже не задумывался о покупке нормальной двуспальной кровати. Из принципа.

— Зима, — туманно ответил Алукард, зевнул, будто хвастаясь клыками, и невпопад заметил: — За это покормишь меня завтра.

«Покормишь».

Кормить вампира Андерсон не любил, особенно из горла, но так было удобнее всего. И не любил, потому что не мог ничего поделать, ощущение блаженства от разливавшейся по венам свежей крови, которое лишь усиливалось — почти до эйфории, — стоило ему увидеть сытое выражение лица Алукарда, обманчиво мирное и почти счастливое. Но именно ради этого выражения он и терпел.

А если честно, то он вообще многое не любил в вампире. И прохладное, похожее временами на оживший труп тело, и клыки, не раз распарывавшие его губы или кинжалами вонзавшиеся в кожу, и все эти метаморфозы и издевки, и почти оскорбительную атмосферу ожидания, и невнятную радость, даже если Алукард будил его среди ночи, и прорывавшуюся досаду, когда тот сбегал обратно к «Хозяйке». Не любил. Ненавидел. И не мог без всего этого.

— Так покормишь? — вампир состроил — попытался состроить — умильное выражение лица и прижался к его боку. Александр отодвинулся вплотную к стене. Алукард подвинулся следом.

— Покормлю, если примешь нормальный облик.

— Скучный ты, иуда, — снова посетовал ребенок. — По обычаям ты гостю должен был, — тело (Андерсон успел поймать этот момент) подернулось дымкой, вытянулось и приняло явно мужские очертания, — отдать свою постель и предложить, — вампир сонно моргнул, — девку, чтобы та…

— У нас, — резко перебил Александр, — двадцатый… век, — еле слышно закончил он: Алукард уже спал. Наверное, был рассвет.

С трудом высвободив ладонь из-под навалившегося на его плечо вампира, Андерсон хмыкнул. Тот даже не проснулся. Видимо, точно надо кормить. Или Алукард опять — он вздохнул — прикидывается. Не иначе как у Хеллсингов, отношений немертвого с которыми искариот так и не мог понять, тяги к экспериментам понабрался.

«Скучный? Не ври, вампир, — беззлобно усмехнулся он, — не было бы тебя здесь, будь я скучным. И не спал бы ты здесь уже второй раз».

Александр досадливо поморщился, поёрзав под тяжелым телом. Чем дальше, тем менее удобно было лежать, да и сна уже не было ни в одном глазу. Похоже, действительно пора было подумать о нормальной кровати, коль уж Алукард завел себе привычку отдыхать здесь перед обратной дорогой. Сделать вампиру, да и себе тоже, столь не-Рождественский подарок? Или тоже пошутить и устроить немертвому какой-нибудь совсем уж неожиданный подарок? Надо же выдумать — щенка подсунуть, как будто возможно… Неужели действительно возможно?

Чуть нахмурившись, Андерсон подозрительно посмотрел на поясницу и бок вампира, но тут же отмахнулся от бредовой мысли. Не может ничего такого быть, просто не может. Хотя… Он невольно представил себе Великого Носферату Алукарда мучающимся токсикозом и капризно требующим кровь первой — непременно первой! — группы и температурой не ниже тридцати, но не выше тридцати семи градусов.

Александр захохотал, но тут же осёкся. Ему в плечо прохладно дышал спящий вампир.