HELLSING FANFICTION

НАЗВАНИЕ: Пей мою кровь…
ФЭНДОМ: Хеллсинг
АВТОР: Рип ван Винкль (anime-rait.ru)
БЕТА: Анна Райт
РЕЙТИНГ: NC-17
ПЕЙРИНГ: Рип/Ганс и Шредингера немножко
ЖАНР: Missing story/хентай
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: Особо никаких
УСЛОВИЯ РАСПРОСТРАНЕНИЯ: Только с шапкой
ДИСКЛЕЙМЕР: Все права на персонажей принадлежат Кота Хирано

– Скорей идем, Ганс, – приглушенный голос Рип заставил Шредингера подпрыгнуть на месте и вжаться спиной в стену коридора. – Времени мало. Одеяло не забыл?
В ответ послышалось глухое ворчание, явно намекающее на то, что если здесь и есть растяпа, то это точно не Ганс Гюнше. Голоса приближались: судя по всему, Рип с Гансом двигались по коридору, перпендикулярному тому, где притаился Шредингер. Шарфюрер отбежал вглубь прохода и вжался в нишу между стенкой и дверью в комнату. Глаза мальчишки горели веселым азартом, он был чертовски рад, что сегодня вечером залез в лабораторию Дока, выхлебал весь кофе ученого и теперь не мог уснуть.
На базе «Миллениума» давно ходили слухи, что Рип с Гансом – тайные любовники. Слухи эти, правда так и остались слухами, так как на публике оба «вервольфа» никакой особой симпатии друг к другу не выказывали, во всяком случае, не больше, чем к остальным членам отряда. И теперь Шредингер не мог поверить своей удаче. Он представил себе лица остальных, когда он расскажет о своем открытии. Вряд ли кто-то усомнится в его словах, а если и так, то Зорин с легкостью сможет подтвердить правдивость информации, заглянув в сознание шарфюрера. Это был его звездный час.
Вскоре послышались едва слышные шаги – и оборотень и Волшебный Стрелок двигались практически бесшумно, но Рип торопилась, и это было заметно по стуку каблуков. Шредингер вжался в дверь и вообще перестал дышать. Две тени – одна широкая, другая тонкая – проскользнули мимо. Когда по подсчетам шарфюрера Ганс и Рип отошли на достаточное расстояние, мальчишка выскользнул из укрытия и тихонечко двинулся следом.
Как он и думал, парочка направилась к запасному выходу базы, ключи от которого всегда были у Винкль. Выбравшись наружу, дверь естественно за собой закрыли в целях конспирации, но для Шредингера это не было проблемой. Появившись уже за дверью, мальчишка продолжил слежку. В полном молчании Рип и Ганс углубились в заросли джунглей, окружавших временную базу «Миллениума» в Аргентине и вскоре вышли на маленькую полянку, скорее даже прогалину, оставленную когда-то пожаром, да так отчего-то и не заросшую. Шредингер знал это место, он и сам любил придти сюда днем и поваляться на травке, греясь в лучах жаркого южного солнца. Кто бы мог подумать, что эти двое тоже выбрали эту полянку… Шарфюрер притаился в кустах и стал ждать продолжение представления.
Оно не заставило себя ждать. Гюнше бросил одеяло на землю и без лишних церемоний стал расстегивать рубашку. Шредингер покачал головой. Даже в делах амурных Капитан оставался все той же отлаженной и четкой машиной, без колебаний исполняющей свою работу. Это огорчило мальчишку, ведь он так надеялся, что в молчаливом и бесстрастном оборотне есть хоть что-то человеческое. Впрочем, реакция Рип тоже удивила шарфюрера. Девушка, спокойно и молча развернула одеяло и выпрямилась, внимательно глядя на уже полностью обнаженного Гюнше. Тот вопросительно посмотрел на нее. Ван Винкль кивнула и вынула из кармана какой-то предмет, тускло сверкнувший в свете молодой луны. Теперь они стояли шагах в пяти друг от друга и молчали. Шредингер нахмурился: все это мало походило на то, что он ожидал увидеть. Но с другой стороны – мало ли какие странности у этих странных существ?
Тем временем, Рип бросила взгляд на свой любимый будильник и с тревогой посмотрела на Ганса.
– Ты готов?
Капитан только молча кивнул. Поднял голову, взглянул на луну… и согнулся пополам в спазме боли. Из горла оборотня вырвался глухой полустон-полурев, пальцы на руках судорожно скрючились. Не успел Шредингер как следует испугаться, как Капитан резко разогнулся и впился взглядом в стоящую напротив Ван Винкль. Глаза «вервольфа» поразили шарфюрера: в них не было привычного янтарного огня, свидетельствующего о начале трансформации – глаза Ганса были пусты и бездонны, словно… Словно у новообращенного упыря. Гюнше глухо зарычал, и Шредингер увидел острые клыки, торчащие из-под верхней губы. Не волчьи клыки.
Рип отступила на шаг от странного существа, некогда бывшего Гансом Гюнше, подобралась, словно перед дракой. На ее лице Шредингер тоже увидел испуг, но испуг привычный, такой, что появляется уже автоматически, вызывая не панику, а лишь предельную осторожность. Шарфюрер примерз к земле. Он понимал, что надо бежать на базу, позвать кого-нибудь на помощь, но не мог сдвинуться с места пораженный жуткой картиной.
Ганс прыгнул, раскрывая пасть. Прыжок был молниеносным, но Стрелок успела отскочить в сторону. Гюнше рванулся следом, мускулы на спине и ногах Капитана играли словно волны, удары один за другим сыпались на Ван Винкль, но она вновь и вновь уклонялась, постоянно держа одну руку на излете. Раздался яростный рык, Капитан рванулся вперед, пальцы вцепились в рукав пиджака Рипи. Шредингер отчетливо увидел, как смертельная бледность разлилась по личику девушки, и поймал себя на том, что почти прокусил себе палец от волнения. Винкль крутнулась вправо, длинные волосы Стрелка, будто живые хлестнули Ганса по лицу. Тот зафыркал и ослабил хватку. Раздался треск разрываемой ткани. Рип скользнула под протянутую руку оборотня и оказалась у него за спиной. И с силой вонзила под лопатку Капитана предмет, который держала в кулаке.
Гюнше хрипло взвыл от боли. Замахал руками, развернулся к Рип и с протяжным стоном упал прямо на нее. Девушка сдавлено всхлипнула, когда тяжелое тело оборотня прижало ее к земле. Некоторое время они лежали молча – Рип тяжело дышала, переводя дух, а Ганс – вообще не шевелился, наверное потерял сознание. Шредингер осторожно выдохнул напрочь переваренный легкими воздух и почувствовал вкус крови во рту. Он все-таки прокусил себе палец. Теперь точно нужно было бежать на базу и позвать на помощь, ведь Рип, возможно ранена, а Ганс… Что с Гансом Шредингер понять не мог. Это не было трансформацией, и глаза… И все же мальчик остался на месте. Только переместился как можно ближе к лежавшей на земле парочке.
Рип заворочалась, попыталась дотянуться до одеяла, но у нее ничего не получилось – обмякший на ней Ганс был слишком тяжел. Тяжко вздохнув, девушка обвила руками спину оборотня и прижалась к нему всем телом. На щеках Рип блестели две дорожки слез, отливающие серебром в свете луны. Она что-то шептала на ухо неподвижному оборотню, но Шредингер не мог разобрать слов. Он и сам не знал, что заставило его так поступить, так рисковать. То, что он увидел здесь было, мягко говоря, не тем, что он увидеть надеялся, но без сомнений ни Рип, ни Ганс не будут в восторге, если обнаружат его здесь. И все же… Проклиная себя за те глупость и безрассудство, которые собирался совершить, шарфюрер подобрался еще ближе. Теперь он отчетливо видел грусть и боль на лице Ван Винкль, ее полные слез глаза и судорожно сомкнутые на спине Капитана руки. Волшебный Стрелок невидяще смотрела на светящийся в небе серпик луны, не замечая ничего вокруг. И Шредингер, холодея от ужаса, заставил себя скользнуть в воспоминания Стрелка, нутром чуя, что ключ к разгадке находится именно там.

* * *

Душная жара, темная ночь, тускло серебрящаяся молодая луна, скрытая поднимающимися в небо клубами дыма. Бескрайние джунгли кругом, далекие крики и рев огня. И острый, дурманящий запах крови – чужой и… своей.
Ганс тяжело шагал вперед, продираясь сквозь заросли и временами раздвигая их зажатым в левой руке мушкетом Рип. Сама Ван Винкль почти висела на плече Капитана, сдавлено постанывая и зажимая рукой рану в боку. Кровь темными ручейками пропитывала пыльную и грязную ткань камуфляжной формы, смешивалась с другим ручейком, струящимся из раны в бедре. Позади джунгли освещало зарево пожара – это горело убежище одного колумбийского наркобарона, согласно информации разведчиков являющееся на самом деле тайной базой ЦРУ. Майор не мог рисковать и отправил их, чтобы ликвидировать базу, обставив все так, будто это были разборки конкурентов-наркоторговцев. Задачу они успешно выполнили, но уже на отходе рванул склад боеприпасов. Ганс уже давно регенерировал, а вот Рип, хотя ей и досталось всего две пули…
Оборотень глухо заворчал. Он никогда не брал с собой аптечку – к чему носить с собой лишнюю тяжесть? – а вот чем думала Рип… Глупая, заносчивая, самонадеянная девчонка.
– Прости… – простонала Рип, догадавшись по ворчанию, о чем подумал Гюнше.
Ганс только фыркнул. Что толку от ее извинений… Проклятый мушкет мешал и Капитан с удовольствием выкинул бы к черту эту надоедливую палку, но прекрасно понимал, что без своей игрушки Рип никуда не пойдет. Хотя также четко оборотень осознавал, что они не успеют добраться до базы. Рип была слишком слабым вампиром, но ей никогда это в укор не ставили – в конце-концов она – снайпер и ее дело быть в тылу – зато дистанционный бой с ней начинать не рискнул бы даже Ганс. Кто же мог знать, что эта дуреха так подставится под случайную в общем-то пулю? Наказание за гордыню, как сказали бы в «Искариоте». Ганс тихонько зарычал на себя, отгоняя идиотские мысли.
– Ганс… – прошелестел возле уха голос Рип. – Ганс, мы не успеем… До точки сбора еще восемь часов. Скоро рассвет – ты не успеешь до полудня. Даже тебе не выдержать здешнего солнца…
Он резко остановился, в упор взглянул на нее. Винкль взгляда не отвела. В глазах девушки стояли слезы, но бледное лицо, перемазанное грязью, было решительным и твердым.
– Оставь меня и уходи.
Глухое ворчание поднималось из самой глубины души Ганса. Души, которой – как многие считали – у него не было.
– Не ворчи, – Рип заставила себя улыбнуться и ласково потрепать его по волосам. – И не спорь. Я сама виновата и умираю от своей собственной глупости… Но ты, ты не должен умирать из-за меня. Уходи.
«Ты младше меня по званию, оберштурмфюрер, – раздался в сознании Рип голос Капитана. – Ты не можешь мне приказывать»
– Я не приказываю, я – прошу. Это мое последнее желание, а оно – священно, не так ли?
У нее еще оставались силы шутить. Ох уж этот ее черный юмор…
Оборотень окинул девушку оценивающим взглядом. Кровь пропитала уже весь левый бок и штанину, и продолжала течь. Бинты не помогали, Ганс пытался зализать рану, но кровь вампира не желала свертываться, слюна оборотня на нее не действовала. Не дотянет. Опытный глаз военного и волчье чутье не оставляли никаких сомнений. Но…
– Хватит на меня так смотреть, – криво усмехнулась Ван Винкль. – Ты прекрасно знаешь, что я не дотяну…
«Нет! – ворвался в ее сознание яростный рев. – Я своих не бросаю!»
Он схватил ее мушкет зубами, саму девушку подхватил на руки и рванулся вперед. Джунгли мелькали вокруг него, сливаясь в одно зеленое пятно, а треск веток и хлопанье листьев по лицу заглушали протестующие всхлипы Рип.
– Ганс… – она дернула его за ухо. Гюнше зарычал, но ничего не ответил. – Ганс, что за сантименты… Ганс, не будь дураком… Я… я теряю сознание…
Он резко остановился, впился взглядом в ее бледное лицо. Кровь отлила от него настолько, что даже веснушки были почти неразличимы. Глаза Рип уже туманились поволокой подступающего беспамятства. Беспамятства, за которым неумолимо последует смерть.
– Вот и все, Ганс… – прошелестела она. – Спасибо за то, что попытался… Прощай…
Рев оборотня разорвал ночную тишину джунглей, поднял в воздух испуганных птиц. Где-то вдалеке на равнине ему вторил вой шакала. Капитан отвесил уже закрывшей глаза девушке звонкую затрещину, рванул на себе воротник куртки.
– Пей мою кровь!!!
Ван Винкль открыла глаза, в недоумении уставилась на Ганса. Она и сама не понимала, что ее поразило больше: слова оборотня или сам факт, что он заговорил.
– Что?
– Пей мою кровь… – голос у него был мягкий и чуть хриплый. Янтарные глаза полыхали безумным пламенем. Никогда она не видела, чтобы он был так возбужден.
– Что-о? Ганс, ты рехну…
Он не дал договорить. Обхватил могучей ладонью затылок Волшебного Стрелка и практически воткнул ее зубы в свою шею. Девушка попробовала оттолкнуть оборотня, но с тем же успехом можно было оттолкнуть тяжелый немецкий танк. Кровь оборотня, горячая и живая волной прокатилась по языку, даря неописуемое блаженство. Рип застонала, но сдерживать рефлекс просто не было сил. Заурчав, словно голодная кошка, она уже без помощи Ганса впилась в шею оборотня, кусая, разрывая плоть клыками, и глотала, глотала, глотала…
Они успели. Благодаря крови настоящего оборотня Рип смогла затянуть раны и Ганс, шатаясь от усталости и кровопотери, сумел дотащить на себе Волшебного Стрелка до точки сбора, где их забрала машина «Миллениума». Потом были долгие две недели госпиталя, уколы, тесты, капельницы… А ровно через месяц случилось то, что произошло сегодня на полянке. Укушенный вампиром человек превращается в упыря и этого не изменить. Но Ганс не был человеком, он был оборотнем, и этого тоже нельзя было изменить. Теперь вторая сущность, каждый месяц пыталась поглотить первую. Каждый месяц, в тот же день, снова и снова…

* * *

Первое, что увидел Шредингер, вынырнув из воспоминаний Рип, были горящие яростным огнем синие глаза. В следующий миг он понял, что висит в воздухе, удерживаемый от падения воротником рубашки, сжатым в кулаке Рип. Щеки Винкль были мокрыми от слез, но дикий взгляд Стрелка заставил шарфюрера впервые в жизни пожалеть, что он – некрещеный и не умеет молиться.
– Если ты кому-нибудь проболтаешься – я тебя убью, – голос Ван Винкль был сух и неестественно спокоен. Шредингер судорожно сглотнул. Такой голос говорил о крайней степени ярости. – Я знаю: ты – воскреснешь, но я буду убивать тебя снова и снова, пока тебе не надоест жить. Ты меня понял?
Шредингер быстро и часто закивал. Он прекрасно знал, что слова Стрелка редко расходятся с делом. Девушка разжала кулак, и мальчишка тут же задал стрекача. Как только треск кустов затих, Рип развернулась и подошла к закутанному в одеяло Гансу. Провела рукой по лбу оборотня, отбросив спутанные светлые пряди, заглянула в глаза, наконец приобретшие нормальный карий цвет.
– Он никому не скажет.
Ганс молча кивнул.
«Как все… прошло?»
– Легче, чем в прошлый раз, – не моргнув глазом, солгала Рип. – Думаю, Док скоро закончит антидот…
«Врешь… – в его голосе не было ни злости, ни укора. Только тоска и безмерная усталость. – Я тебя едва не убил – я же помню. Так больше не может продолжаться».
Она вздрогнула, в испуге уставилась на него огромными синими глазищами.
– Ты… ты что такое говоришь???
«Ты знаешь. Это становится слишком опасно. К тому же мы не сможем вечно скрывать мою… болезнь. Когда-нибудь Майор узнает».
– Шредингер…
«Шредингер здесь не при чем. Вы с Доком не сможете постоянно утаивать от Майора затраты на реактивы и прочую хренотень, которой пользуется наш трупорез. Когда-нибудь штурмбанфюрер все узнает, и будет плохо всем. Я этого не хочу».
– Ганс, послушай…
«Нет, это ты меня послушай. Я тоже устал. Устал оттого, что опасность постоянно угрожает всем нам, а я даже не могу себя контролировать. Я устал оттого, что постоянно боюсь причинить тебе вред. Я так больше не хочу. Сходи за мушкетом. Я подожду».
– Нет!!!
Он рванулся вперед, стальные пальцы сжались на горле Рип. Девушка сдавлено всхлипнула, но не отвела горящего взгляда. Две пары глаз – янтарные и синие светились друг напротив друга во мраке ночи.
«Ты что, не понимаешь?! Однажды я тебя убью! Это сильнее меня! Хочешь сдохнуть от зубов и когтей упыря?!»
Того, что случилось дальше, Ганс не ожидал никак. Тонкие, но сильные пальцы обхватили его шею, стальными прутьями сдавили горло. Стрелок явно прибавила сил, после того случая…
– Да пошел ты на хрен! – прошипела Рип. – Я своих не бросаю, понял волчара облезлый?!
Он яростно зарычал, но это был рык бессилия, а не ярости. Пальцы Ганса разжались, он тяжело рухнул на землю. А в следующий миг к нему прижалось худенькое тело Рип.
– Ганс… – горячий шепот лился в уши, заслонял собой звуки ночи. – Ганс… родной… не надо больше так говорить! Мы сможем, у нас все получится! Мы не сдались тогда – не сдадимся и сейчас, верно?
Он только и смог, что устало кивнуть. Протянул руку и убрал упавшие на ее лицо спутанные черные пряди. Глаза Ван Винкль были полны слез и отчаяния.
«Хорошо. Я не сдамся».
Рип всхлипнула, упала ему на грудь и разревелась. Ганс неловко погладил ее по голове. Некоторое время они лежали молча. Рип прижималась к оборотню и тихонько шмыгала носом, а Ганс просто смотрел на небо и ущербную луну.
– Ганс…
«Да?»
– Ганс… – она поднялась на локтях, заглядывая ему в глаза. Взгляд Винкль был совсем шальным. – Ганс, я…
«Да?»
– Я тебя люблю!
Она крепко зажмурилась, ожидая чего угодно – тихого фырканья, холодного смеха…
– Я… тоже тебя люблю…
Глаза Рип, казалось, заполнили собой все лицо. Даже необъятная и темная южноамериканская ночь утонула в них. Ганс не дал ей времени на то, чтобы даже удивиться. Мягко толкнул в грудь, повалил на скомканное одеяло, прижался губами к тонкой шее. Пальцы Капитана ловко расстегнули пиджак, затем пуговицы на рубашке, открывая небольшую грудь, упрятанную в черный кружевной бюстгальтер. Рип тихонько застонала, теребя пряжку пояса на брюках. Ганс, помог ей, стащил с нее штаны, провел руками от бедер до коленок и обратно. Рип замурчала как довольная кошка, на ее лице появилась радостная и шальная улыбка. Она раздвинула ножки, приподняла бедра, помогая Гансу стянуть с нее белье. Оборотень глухо застонал от предвкушения, развел в стороны ножки Рип и скользнул в нее. Ван Винкль охнула – размеры Ганса и правда внушали уважение – но в следующий миг ее окатило такой волной наслаждения, что первая боль была тут же забыта. Зря, ох зря его называли зверем… Ганс двигался хоть и напористо, но нежно, подчиняя, но не приказывая, овладевая, но не причиняя боль. Эта животная страсть, смешанная с теплом и лаской ручного зверя смешивались, превращаясь в невообразимый букет чувств – пьянящий и захватывающий.
Потом они еще некоторое время лежали рядом, любуясь ночным небом и уже начавшими тускнеть звездами. Луна уже начала клониться к горизонту, указывая на то, что у ночи осталось совсем немного времени, чтобы всласть натешиться правлением над миром.
Рип уже почти задремала, уткнувшись носом в сильное и любимое плечо, но вдруг почувствовала, что ее тянут за руку.
«Пойдем. У нас есть еще немного времени».
– Для чего?
Он не ответил, только лукаво посмотрел на нее и изогнулся в спазме трансформации. Огромный белый волк величественно помахивая хвостом подошел к, завороженной великолепным зрелищем, девушке и потерся мохнатым боком о ее голые бедра.
«Ну что ты стоишь? – в голосе Ганса плясало веселье. – Ночь еще не кончилась! Давай разгоним кровь – ее и нашу!»
– Но… я же… – Рип покраснела, проводя руками и обнаженному телу.
«Глупая… – он открыто смеялся. Весело и радостно. – В этом же вся прелесть! Поехали!»
Его смех и его радость были столь заразительны, что весь налет смущения слетел с Волшебного Стрелка. Он рассмеялась, вспрыгнула на спину оборотня. Иссиня-черные волосы взметнулись облаком и опали, накрыв девушку словно плащ. Черное на белом. Рип счастливо вздохнула, прижалась к могучей шее, вдохнула исходящий от оборотня запах зверя, леса и первозданной мощи.
«Вперед!!!»
Чаща промелькнула мимо темным покрывалом. Джунгли расступились и открылась залитая лунным светом равнина. Ночной ветер трепал волосы Рип, развевал за спиной, словно черные крылья. Ганс, прямо на бегу, запрокинул голову и в ночное небо рванулся дикий, радостный вой.
«Давай, подпевай!»
– Но я… А, к черту!
Два голоса, два воя – настоящего зверя и подражающей ему девушки – рванулись в небо, разорвав ночь и отбившись эхом от неполноценной, но такой любимой луны.