HELLSING FANFICTION

НАЗВАНИЕ: Опасность личного влияния
АВТОР: Nefer-Ra
ЗАКАЗЧИК: Дэн ака Говорящее тело
ЖАНР: альтернативная история, ирония, принуждение, хентай, яой
РЕЙТИНГ: NC-17
ПЕРСОНАЖИ: Майор, Капитан, Рип
СТАТУС: закончено
ОТ АВТОРА: фик относится к ветке событий, показанной в истории "Три цвета: черный"
ПРИМЕЧАНИЯ: Капитан разговаривать умеет, но не считает нужным.

Кто чувствует, что он оказывает на другого большое личное влияние, тот должен предоставить ему полную свободу и при случае охотно допускать его противоборство и даже содействовать ему; иначе он неизбежно создаст себе врага.
Ницше

Выписка из доклада исследовательского отдела объекта "Валькирия", 14 мая 1944 года:
"Препарат №32-147 бис предназначен для обострения слуха, зрения, обоняния и тактильных ощущений. Помимо этого он способствует более быстрому принятию решений и повышает инициативность пациента. Психологическая стабильность при этом понижается. Предполагаемое применение - для солдат диверсионных групп. Статус проекта - препарат находится в стадии предварительного тестирования. Рекомендуемые объекты для тестирования - максимально устойчивые психологически и сильные физически индивидуумы".

***

- Вас на две недели нельзя на попечении Дока оставить, уже и встречать не хотите, - шутливо пожурил Майор ожидающего его на ступеньках главного корпуса Ганса. Вервольф отвел глаза.
- Ладно, прощаю, - хорошее настроение Максимилиана не так просто было испортить. Он вручил Капитану фуражу и небрежным жестом взъерошил светлую челку. - Ну, что у нас интересного?
Интересного было более чем достаточно.
Но после трехчасовой экскурсии по баракам в сопровождении Дока и толпы лаборантов, Монтану начало слегка мутить от вида и запаха полутрупов, находящихся на разной стадии активности и одновременно - разложения. Поэтому он постарался отделаться от ученого, отослав того заниматься более приятным делом - приготовлением обеда.
- Не тряситесь так, дорогой мой, - Максимилиан с наслаждением вдохнул чистый весенний воздух, чувствуя как постепенно проходит головокружение, - если мы не сможем применить ваших тварей в этой войне, применим в следующей. Что-что, а войны будут всегда.
Избавившись от общества белых халатов, шеф Миллениума решил заняться более приятным делом, а именно - проверить, как продвигаются дела с другим его проектом - восстановлением Парижского архива, части которого приходилось добывать в разных отделах Анэнэрбе уговорами, обменом, хитростью или банальными угрозами. Максимилиан был уверен, что в этих бумагах кроется ключ и к работам Дока, и многому другому. Не зря же ныне окончательно покойный Этьен Мари Жерар, бывший Мастер Города, собирал эти материалы более двух сотен лет. К несчастью, вторая половина архива, некогда хранившаяся в Праге, досталась русским еще до войны. Но если нельзя объять необъятное, то стоит довольствоваться достижимым. С этой мыслью Монтана толкнул тяжелую дубовую дверь, ведущую в помещение, гордо именовавшееся аналитическим центром. Ганс следовал за начальством в полушаге.
- Вы как всегда очаровательны, фройляйн, - Рип мило покраснела, получив вместо рукопожатия поцелуй. Майор задержал ее пальцы в своих на несколько секунд дольше необходимого. - И потрясающе терпеливы. Бумажная работа - удел женщин. Лишь у них достанет старания разложить все по полочкам.
- Спасибо за комплимент, - окончательно смутившаяся ван Винкль поспешила освободить руку, не заметив, как изменился в лице Капитан. Но спустя несколько секунд вервольф снова был невозмутим, как античная статуя.
Максимилиан быстро просмотрел составленный отчет и, отойдя к стеллажу, забитому рассортированными папками, углубился в изучение сопроводительных материалов. Ветхие желтые страницы первоисточника сменялись вариантами перевода, выполненными на вызывающе белых листах с тусклыми грифами секретности. Монтана перевернул последнюю страницу и скользнул взглядом по строкам, пестрящим исправлениями и примечаниями. Одна из дописанных вручную фраз привлекла его внимание.
"Вервольфы, в период превалирования звериной сущности над человеческой, склонны к доминантному поведению, утверждению границ территории и числа самок. Любой, кто рискнет бросить им вызов - как зверь, так и человек, будет уничтожен или подчинен. При этом подчинение будет произведено по меркам, унизительным в любом социуме...
NB! (др. Стефан Валевский) Все не так, человек и зверь не перехватывают управление, а сотрудничают, и лишь рамки самоконтроля определяют поведение оборотня! "
- Фройляйн, перевод папки 12/32 уже закончен? Тут не хватает нескольких страниц.
- Да, пришел только сегодня утром, еще не успела подшить, - Рип присела на краешек столешницы и потянулась к стопке почтовых конвертов.
Монтана оценивающе взглянул на стройные ноги, обнажившиеся в результате этого акробатического трюка, и отметил:
- Вам определенно стоит носить юбки покороче.
Девушка тихо фыркнула.
- Как скажете, герр штурмбанфюрер.
- Ну зачем так официально? - Максимилиан снова углубился в чтение и вздрогнул, услышав стук падающей туфли. Подняв голову он замер, изумленный увиденным.
Рип лежала среди рассыпавшихся бумаг, прижатая к столешнице телом Капитана. Одной рукой вервольф держал девушку за горло, а второй неспешно расстегивал пуговицы ее кителя. Упирающееся в живот колено он игнорировал - у человека в любом случае не хватило бы сил его оттолкнуть.
- Ганс! – Майор, наконец, обрел дар речи. - Какого черта?!
Оборотень обернулся, и уставился на Монтану безумными янтарными глазами. Зрачки пульсировали, то заполняя всю радужку, то сжимаясь в узкие вертикальные черточки. Низкий вибрирующий звук вырывался из начинающейся меняться глотки.
"Она улыбается всем. Она доступна. Она моя!"
Максимилиан моргнул, вспомнив только что прочитанное, и яростно сощурился.
- Гауптштурмфюрер Ганс Гюнше, я приказываю вам прекратить! - в тихом голосе чувствовалась угроза. - Немедленно!
"Ты мне приказываешь?"
Смазанное движение, толчок, и Монтана почувствовал, как трещит бумага за его спиной. К счастью, папки смягчили удар, иначе бы он сейчас лежал с переломанным позвоночником. Когтистые лапы уперлись в стеллаж по обе стороны от его лица, а оскаленная пасть опустилась на уровень глаз. Встретившись взглядом с вервольфом, Максимилиан почувствовал, как из глубины души поднимается страх, хотя нет - животный ужас жертвы перед хищником. В янтарных глазах Ганса не осталось ничего человеческого. В них светилось незамутненное желание жрать, а с белоснежных клыков капала слюна.
- Нет... – полуслово-полувздох, сорвавшееся с губ Майора, буквально взорвало ситуацию.
Стеллаж с хрустом разломился на две половинки, обрушивая на стоящего перед ним человека водопад бумаг и щепок, грохнула открытая пинком дверь, и в наступившей тишине раздался надсадный кашель Рип.
- Две недели работы... - шепот сменился истерическим выкриком. - Я убью эту тварь!!!
Вторая туфля с грохотом упала на паркет.

***

- Что произошло за время моего отсутствия? - Монтана мерил шагами комнату, поглядывая на сидящую в кресле девушку. Рип, закутавшаяся в огромную блекло-розовую шаль, тихо всхлипывала.
- Я не знаю... Все было как всегда... Я ничего не делала!
Максимилиан тяжело вздохнул и потер поцарапанный нос - одна из папок упала особенно удачно, снабдив его несколькими красными полосами на переносице и сбив очки.
- Я не обвиняю, я пытаюсь выяснить.
Ван Винкль всхлипнула особенно громко и подняла на Майора заплаканные глаза. На тонкой коже под подбородком девушки постепенно наливались синяки.
- Черт бы побрал эту псину, - процедил Монтана, чувствуя, что еще немножко, и он сорвется сам. Безумно хотелось выпить и кого-нибудь расстрелять. Но увы, доступным было только первое. Поэтому он вышел в кабинет, прикрыв за собой дверь. Рип стоило дать успокоиться, в таком состоянии она на вопросы отвечать не могла, да и не факт, что ответы вообще были. Максимилиан отхлебнул коньяка, машинально отметив, что пьет уже третью порцию, совершенно этого не замечая. Мысленно выругавшись, он протянул руку к полуоткрытой двери, намереваясь захлопнуть створку. Но та, толкаемая сквозняком, распахнулась, показав опустевшую комнату.
- Что такое? - пробормотал озадаченный Майор, глядя на кресло и забытую на нем шаль.
"Ничего особенного"
Чужая мысль ударила сознание тараном, отозвавшись резкой болью в висках. Из густой тени в углу комнаты выступил Капитан. Тело девушки, которое он прижимал к себе, выглядело безвольной и невесомой марионеткой. Светлая ткань ночной рубашки сливалась с кожей полуобнаженного оборотня. Глухая безлунная ночь смотрела из-за плеча чудовища.
- Отпусти ее.
Рип, наполовину висевшая в воздухе, наполовину придавленная к шее вервольфа, двумя руками попыталась оторвать от себя ладонь, которой Ганс зажал ей рот. В расширенных темных глазах плескался ужас. И что-то еще. Мольба?
"Она права, если ты не уйдешь, то умрешь".
Монтана облизал пересохшие губы и прислонился спиной к дверному косяку. Ноги отказывались держать, а сила оборотня, волнами расходящаяся по комнате, била, как электрический ток.
- Уйти значит подчиниться. Ты слишком много хочешь, пес.
"Я так не думаю".
Свободной рукой Ганс провел по бедру девушки, внимательно наблюдая за реакцией соперника. Рип всхлипнула и зажмурилась.
Телепатический смешок мазнул по коже.
"Да, девочка, ты сможешь убить меня завтра. И сделать их моей лохматый шкуры замечательный коврик, на котором ты будешь отдавать себя кому-то другому. Кому-то, кто переживет эту ночь. У тебя достанет ненависти. Но это будет завтра. А сейчас тут будет другое мертвое тело. Упитанное, розовое, теплое тело. Хрюк?"
- Тварь! - судорожно сжатый бокал треснул с жалобным всхлипом стекла. Максимилиан вздрогнул и недоуменно уставился на свою руку. Пальцы разжались, и на пол упали осколки, густо перемазанные кровью. Тяжелые капли закапали на ковер, расплываясь красными пятнышками на серо-зеленом ворсе. Темная лохматая тень скользнула к ногам Майора. Он осторожно выдохнул и поднял голову, открывая горло. Зверю Монтана не мог противопоставить ничего. Разум чудовища глух к человеческой логике. Оставалось надеяться, что умирать придется хотя бы не больно.
Шершавый нос огромного волка ткнулся в окровавленную ладонь. Сдавленно охнула сидящая на полу Рип. Но вервольф не атаковал, он лишь взглянул на Майора и принялся аккуратно зализывать порезы. Это легкое прикосновение отозвалось болью. И удовольствием. Столь острым и неправильным, что оно поначалу казалось той же болью. Вся кожа горела, отзываясь на эту изощренную ласку. Максимилиан понимал, что еще немного, и он просто осядет на пол, не в силах сопротивляться чарам.
- Нет! - пальцы человека сжались поверх пасти оборотня. - Хватит.
"Неужели?!"
Уголки темных губ зверя дрогнули в улыбке, невозможной для животного, но такой естественной для монстра, обладающего человеческим разумом. Янтарные глаза смотрели с насмешкой. Волк сморщил нос, освобождаясь от ослабевшей хватки.
"Ты слаб, но упрям. Или безумен". Оборотень повернул голову, изучая прижавшуюся к креслу девушку. Ван Винкль удивленно моргнула и неуверенно улыбнулась.
"Она выберет. А уж в чью пользу будет ее ложь..."
- Что?
"Изощренный разум и совершенное тело несопоставимы. Но можно сопоставить кое-что другое..."
Бесшумный шаг зверя, белая шерсть, тонущая в дрожащем мареве и превращающаяся в гладкую кожу. Спустя какую-то долю секунды Ганс оказался за спиной Рип, плавным движением поднимая ее на ноги и затем в воздух. Разница в росте была слишком велика.
"Ну как?"
Откровенная насмешка, прозвучавшая в этом мысленном вопросе, заставила Максимилиана вздрогнуть и сжать челюсти. Ганс ухмыльнулся, и прижался щекой к виску девушки.
"Приступим".

***

- Меня, разумеется, никто так и не спросит? - ван Винкль, попыталась обернуться к сидевшему у нее за спиной Майору.
- Молчи, - выдохнул тот, зарываясь лицом в волосы девушки. Пряди, выбившиеся из полурассыпавшейся косы, причудливой рамкой очерчивали лицо Рип. - Молчи...
Девушка опустила веки и откинулась назад, позволяя сидевшему перед ней Капитану скользнуть ладонями вверх, провести по ее ногам от лодыжек до бедер. Вервольф наклонился, дыханием повторяя путь пальцев. Рип вздрогнула, когда вторая пара рук накрыла ее плечи, сдвигая тонкие бретельки и позволяя сорочке соскользнуть.
Ганс поднял глаза и встретился взглядом с Мотаной. Азарт хищника против воли охотника. И столь своеобразное поле битвы. Вервольф дернул уголками губ и склонил голову.
- Ах... - девушка выгнулась, когда горячий язык коснулся ее. Скользнул в нее, лаская и дразня.
Быстрее-медленнее, сильнее-нежнее, круги и восьмерки. Запредельно приятная, но все же недостаточная ласка, от которой все внутри сжимается тугим узлом. Повторяющие этот танец ладони, то согревающие полушария груди, то соскальзывающие с них. Дорожка поцелуев, прокладываемая по шее настойчиво и нежно, невозможность сосредоточиться на двух источниках наслаждения одновременно, и волна, нарастающая где-то глубоко внутри. Нарастающая, чтобы пролиться.
Резкий выдох, тонкие пальцы, впившиеся в стриженый затылок, сотрясшая тело дрожь и безвольно соскользнувшая на подушки ладонь. Ганс положил тяжелую голову на бедро Рип и насмешливо посмотрел вверх.
"Ваша очередь... шеф..."
Максимилиан провел кончиками пальцев по спине девушки, заставляя ее сесть и наклониться вперед. Рип машинально выставила руки, но Капитан перехватил тонкие запястья и уложил себе на плечи. Тихий стон и впившиеся в кожу ногти, мучительно длинная пауза после первого толчка. Девушка увернулась от поцелуя и уткнулась в шею оборотня, впившись острым подбородком ему в ключицу. Ганс зашипел сквозь зубы и снова поймал узкие ладони, не позволяя Рип вцепиться в него ногтями. Кричать девушка явно не собиралась, предпочитая другой метод выражения эмоций. Закрыть глаза и не видеть, как сотрясается в этой безумной пляске хрупкое тело. Так близко, так... доступно.
- Дыши... - сбивающийся ритм и яростное безумие последних толчков. - Дыши...
Затуманенные темные глаза в окружении дрожащих ресниц, расслабившееся, покорное тело. Рип была близка к обмороку и дышала хрипло, отрывисто. Под тонкой кожей неровно бился пульс, то частя, то делая слишком большие паузы.
- Шшшш... - Капитан потянул девушку на себя, не обращая внимания на протестующий возглас, и мягко надавил ладонями ее на бедра.
Беззвучный вскрик, расширившиеся до предела зрачки и восемь красных полос прочерченных ногтями по бледной коже. С трудом справившись с дыханием, Рип начала двигаться, медленно и осторожно. Но даже так было слишком остро, слишком плотно. Неотрывно глядя оборотню в глаза, девушка застыла в верхней точке и соскользнула вниз. Слишком медленно. Слишком похоже на пытку. Ганс глухо зарычал, и начал двигаться сам, придерживая девушку за талию и не обращая внимания на полосующие его ногти. Ван Винкль, похоже, решила выполнить свою угрозу и спустить с него шкуру. Пусть и в человеческом облике.
- Да! - высокий стон слился с хриплым выкриком. Придя в себя, Гюнше осторожно опустил полубессознательную девушку на подушки. Под закрытыми веками плясали искры, а в воздухе отчетливо пахло кровью. Ганс открыл глаза и уставился на Монтану. Майор провел кончиками пальцев по губе, снимая капли крови.
"Слишком... впечатляющее зрелище?"
Расширившиеся зрачки оборотня вспыхнули густо-фиолетовым, отразив падающий от лампы свет.
- Не скажи, - Максимилиан чувствовал, как сила оборотня щекочет кожу, и молча удивлялся, что такое возможно в новолуние. Но теоретические вопросы явно стоило отложить на потом. Насущные проблемы были важнее. Точнее, одна задумчиво облизывающаяся проблема.
"Тогда продолжим..."
Толчок в грудь опрокинул Монтану на спину, растрепанные волосы очнувшейся Рип прошлись щекочущей волной по лицу, а низ живота обожгло горячее дыхание. Возражение утонуло в поцелуе.
Та часть сознания, которая все еще не хотела поддаваться напору ощущений, отметила вопиющую абсурдность ситуации, но язык, ласкающий нёбо и горячий рот, заглатывающий его до самого конца внизу, не пропуская ни одной складочки кожи, медленно и умело, напрочь отбивали способность связно мыслить.
Ганс сглотнул, и Майора выгнуло дугой. Рип рассмеялась, топя Максимилиана в жаркой волне волос. В темных глазах плясали черти.
- Иди сюда, - девушка знаком велела Капитану отодвинуться и притянула Монтану к себе, глядя куда-то поверх его плеча и загадочно улыбаясь.
- Даже так? – Майор опустился на локти, накрывая ван Винкль собой. Входя в нее.
- Да! - резко выдохнула Рип. А Максимилиан почувствовал, как к его спине прижимается горячее тело. В местах соприкосновения кожу закололо, а сознание окутала мягкая пелена. Судорожно сжатые мышцы расслабились, подчиняясь давлению извне, принимая чужую плоть. Боль и наслаждение перепутались, сплетаясь в невообразимый узор.
- Дыши, дыши... - шепот в два голоса выдернул его из сладкой мути. Пульс бился где-то в горле, перед глазами все плыло.
Но вот Капитан двинулся, задавая темп, а Рип ахнула, прижатая двойным весом. И дальше стонала не переставая. Покрывало затрещало, сминаемое занемевшими пальцами, оставшиеся подушки посыпались на пол. Казалось, весь смысл существования сейчас заключался в движении. Бесконечном, сводящем с ума танце тесно сплетенных тел...

***

Майор с трудом открыл глаза. За окном серело раннее утро, и казалось, что вчерашнее ему только приснилось. Но попытка сдвинуться с места быстро доказала обратное. Болело абсолютно все.
- Ох...- откомментировал состояние организма Монтана. А через несколько минут начал хихикать, уткнувшись лицом в подушку. Слишком все произошедшее было невозможным, ирреальным. И странно приятным.
Максимилиан вытянул руку и посмотрел на ладонь. От вчерашних порезов остались лишь розовые полоски, как от заживающих царапин.
"Уничтожен или подчинен" - в памяти всплыла фраза из вчерашнего досье.
- Доминирование, значит? Ну-ну... - пробормотал Майор, со стоном усаживаясь на постели. На глаза ему попалась не замеченная вчера папка с отчетом Дока о проделанной работе. Вытянув из нее первый попавшийся листок, и близоруко прищурившись, Монтана начал читать доклад.
- Боже мой... - Максимилиан зажмурился, пытаясь подавить приступ истерического смеха, - неужели этот ученый идиот не придумал ничего лучше, как тестировать свою наркотическую дрянь на оборотне?!

Конец.